ЕВГЕНИЙ КОРШУНОВ НЕ О ЕВГЕНИИ ПРИГОЖИНЕ
Корреспонденту газеты «Известия» Евгению Коршунову не давала покоя слава корреспонденту агентства «Рейтер» Фредерика Форсайта. Обидно же: оба одногодки, работали в Африке и на Ближнем Востоке, сотрудничали с кураторами из своих разведок, но как дошло до литературы – у одного всё, у другого ничего. Гнусные, зачастую антисоветские боевики Форсайта, про экзотические цветные страны и шастающих по ним белых солдат удачи – до сих пор читаются взахлёб, а идейно выдержанные книжки Коршунова на ту же тему – тоска смертная. Неудивительно, что сейчас Евгения Анатольевича почти забыли, и, между прочим, совершенно зря. Прочтя как его тёзки – хозяина ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин обвиняет министерство обороны в зажиме боеприпасов, оголённых флангах и оставленных позициях, я сразу вспомнил эпизод из его романа «Крестоносцы» (в других изданиях «Наёмники»).
Там в африканской стране Гвиании завелись сепаратисты, создавшие самостийную республику Поречье во главе с полковником Эбахоном и получившие помощь извне. Однако прибывшие на помощь Поречью отряды европейских ЧВК не любили друг друга куда больше, чем противника. И вскоре бойцы «Командо-2» ветерана французского Иностранного легиона Жака Дювалена («Полковника Френчи») испытал эту нелюбовь на своих шкурах.
«Посты федералов были сняты в полной тишине. Затем на хорошо разведанные позиции растянутой вдоль берега федеральной дивизии обрушился внезапный огонь минометов и базук. Бой был короток и жесток. Бросив тяжёлое вооружение, грузовики и «джипы», федералы рассеялись по окрестным лесам, открыв дорогу на Луис — триста миль узкого разбитого шоссе. Гуссенс, Кэннон и их команды были недовольны. Штангер по приказу Эбахона распорядился бросить первыми в бой Кодо-2. И опять премия должна была достаться этому чертову Френчи! Что ж, когда-нибудь этот Френчи получит свое… И полковники не спешили с переправой: пусть он там получит хорошую трёпку!»
Дальше начались проблемы со снарядами, патронами и оголёнными флангами:
«Жак, привёзший Петра на своем «джипе», хмыкнул. Потом хлопнул Петра по плечу:
— Ладно, дожидайся. А я съезжу пока в штаб насчёт боеприпасов. Мы на пределе…
Кодо-2, отступив из Уарри, закрепилась милях в десяти от этого города, оседлав единственную дорогу на Обоко там, где она была зажата с одной стороны скалами, а с другой пропастью. Хуже обстояло дело на северном и юго-восточном фронтах. В тот самый день, когда наёмники перешли Бамуангу и двинулись на Луис, бросив на прорыв свои лучшие части, федералы взяли с моря Данди и в нескольких местах перешли реку Бамуэ, естественную северную границу Поречья. Их колонны, смяв наёмников и солдат мятежников, а затем уже почти не встречая сопротивления, двинулись с двух сторон на Обоко. Чтобы спасти положение, Рольф Штангер приказал частям, двигавшимся с боями на Луис, прекратить наступление и срочно отойти за Бамуангу. Затем Кодо-5 и Кодо-6 были брошены навстречу наступающим федералам и сумели остановить их — на севере в двухстах семидесяти и на юго-востоке — почти — в ста милях от столицы Поречья. Зато другие части федералов переправились через Бамуангу выше и ниже Уарри и внезапной атакой с флангов выбили Кодо-2 из города»
....И с брошенными позициями:
«За окном остановилась машина.
— Кого там еще принес дьявол, — мрачно пробормотал Эбахон. — Еще одна крыса?
Адъютант не успел доложить, кто приехал. Он лишь открыл рот, когда, решительно отодвинув его, в холл ворвался запыхавшийся Аджайи в форме командос и с большим, из белых страусовых перьев веером вождя.
— Уф! — перевел наконец дух Аджайи. — А все этот мерзавец Кэннон! — Он, словно извиняясь, взглянул на Блейка: — Как только этот убийца узнал о фотографиях, он бежал. Бросил фронт и ушел со своими головорезами в…
Аджайи назвал сопредельную страну.
— И… — нетерпеливо вскинулся Эбахон.
— И… федералы прошли через брошенные им позиции!»
Боеприпасы пришлось доставать весьма экзотическими способами:
«— Очередная авантюра Штангера? Жак кивнул:
— Сегодня он заявил, что возьмет Уарри за два часа, а потом повернет на север и внезапной атакой разгромит федералов. Пока же… батальоны Гуссенса сняты с северного фронта и перебрасываются сюда. С севера Обоко защищают теперь лишь минные поля, взорванные мосты да батальон военной полиции. Без миномётов и базук, не говоря уже об артиллерии, мы ничего не добьемся!
— Неужели же эти асы-«гуманитарии» доставляют вам одну лишь вяленую рыбу?
— На прошлой неделе они переправили сюда сотню базук и три десятка минометов с боеприпасами. Но где они, никто не знает. Хорошо еще, что мне удалось выменять у одного пехотного полковника базуку и полтора десятка карабинов… и всего за три бутылки пива. Не думаю, что Гуссенс богаче»
За Эбахоном, его подельником Аджайи и воевавшими за Поречье ЧВК Штангера, Коннора, Дювалена и Гуссенса стояла британско-голландская нефтяная компания Royal Dutch Shell, которая была ничуть не менее солидной, чем наша «Роснефть». Однако преодолеть амбиции соратников она не смогла. Те продолжали подставлять истреблять друг друга, потом начали стрелять товарищам в спину и война закончилась для всех очень печально. Как и для прототипа Поречья — отделившейся от Нигерии республики Биафра, историю которой описал Форсайт. Хочется верить, что у нынешней истории финал получится более позитивный.
www.apn-spb.ru/opinions/article37050.htm
Корреспонденту газеты «Известия» Евгению Коршунову не давала покоя слава корреспонденту агентства «Рейтер» Фредерика Форсайта. Обидно же: оба одногодки, работали в Африке и на Ближнем Востоке, сотрудничали с кураторами из своих разведок, но как дошло до литературы – у одного всё, у другого ничего. Гнусные, зачастую антисоветские боевики Форсайта, про экзотические цветные страны и шастающих по ним белых солдат удачи – до сих пор читаются взахлёб, а идейно выдержанные книжки Коршунова на ту же тему – тоска смертная. Неудивительно, что сейчас Евгения Анатольевича почти забыли, и, между прочим, совершенно зря. Прочтя как его тёзки – хозяина ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин обвиняет министерство обороны в зажиме боеприпасов, оголённых флангах и оставленных позициях, я сразу вспомнил эпизод из его романа «Крестоносцы» (в других изданиях «Наёмники»).
Там в африканской стране Гвиании завелись сепаратисты, создавшие самостийную республику Поречье во главе с полковником Эбахоном и получившие помощь извне. Однако прибывшие на помощь Поречью отряды европейских ЧВК не любили друг друга куда больше, чем противника. И вскоре бойцы «Командо-2» ветерана французского Иностранного легиона Жака Дювалена («Полковника Френчи») испытал эту нелюбовь на своих шкурах.
«Посты федералов были сняты в полной тишине. Затем на хорошо разведанные позиции растянутой вдоль берега федеральной дивизии обрушился внезапный огонь минометов и базук. Бой был короток и жесток. Бросив тяжёлое вооружение, грузовики и «джипы», федералы рассеялись по окрестным лесам, открыв дорогу на Луис — триста миль узкого разбитого шоссе. Гуссенс, Кэннон и их команды были недовольны. Штангер по приказу Эбахона распорядился бросить первыми в бой Кодо-2. И опять премия должна была достаться этому чертову Френчи! Что ж, когда-нибудь этот Френчи получит свое… И полковники не спешили с переправой: пусть он там получит хорошую трёпку!»
Дальше начались проблемы со снарядами, патронами и оголёнными флангами:
«Жак, привёзший Петра на своем «джипе», хмыкнул. Потом хлопнул Петра по плечу:
— Ладно, дожидайся. А я съезжу пока в штаб насчёт боеприпасов. Мы на пределе…
Кодо-2, отступив из Уарри, закрепилась милях в десяти от этого города, оседлав единственную дорогу на Обоко там, где она была зажата с одной стороны скалами, а с другой пропастью. Хуже обстояло дело на северном и юго-восточном фронтах. В тот самый день, когда наёмники перешли Бамуангу и двинулись на Луис, бросив на прорыв свои лучшие части, федералы взяли с моря Данди и в нескольких местах перешли реку Бамуэ, естественную северную границу Поречья. Их колонны, смяв наёмников и солдат мятежников, а затем уже почти не встречая сопротивления, двинулись с двух сторон на Обоко. Чтобы спасти положение, Рольф Штангер приказал частям, двигавшимся с боями на Луис, прекратить наступление и срочно отойти за Бамуангу. Затем Кодо-5 и Кодо-6 были брошены навстречу наступающим федералам и сумели остановить их — на севере в двухстах семидесяти и на юго-востоке — почти — в ста милях от столицы Поречья. Зато другие части федералов переправились через Бамуангу выше и ниже Уарри и внезапной атакой с флангов выбили Кодо-2 из города»
....И с брошенными позициями:
«За окном остановилась машина.
— Кого там еще принес дьявол, — мрачно пробормотал Эбахон. — Еще одна крыса?
Адъютант не успел доложить, кто приехал. Он лишь открыл рот, когда, решительно отодвинув его, в холл ворвался запыхавшийся Аджайи в форме командос и с большим, из белых страусовых перьев веером вождя.
— Уф! — перевел наконец дух Аджайи. — А все этот мерзавец Кэннон! — Он, словно извиняясь, взглянул на Блейка: — Как только этот убийца узнал о фотографиях, он бежал. Бросил фронт и ушел со своими головорезами в…
Аджайи назвал сопредельную страну.
— И… — нетерпеливо вскинулся Эбахон.
— И… федералы прошли через брошенные им позиции!»
Боеприпасы пришлось доставать весьма экзотическими способами:
«— Очередная авантюра Штангера? Жак кивнул:
— Сегодня он заявил, что возьмет Уарри за два часа, а потом повернет на север и внезапной атакой разгромит федералов. Пока же… батальоны Гуссенса сняты с северного фронта и перебрасываются сюда. С севера Обоко защищают теперь лишь минные поля, взорванные мосты да батальон военной полиции. Без миномётов и базук, не говоря уже об артиллерии, мы ничего не добьемся!
— Неужели же эти асы-«гуманитарии» доставляют вам одну лишь вяленую рыбу?
— На прошлой неделе они переправили сюда сотню базук и три десятка минометов с боеприпасами. Но где они, никто не знает. Хорошо еще, что мне удалось выменять у одного пехотного полковника базуку и полтора десятка карабинов… и всего за три бутылки пива. Не думаю, что Гуссенс богаче»
За Эбахоном, его подельником Аджайи и воевавшими за Поречье ЧВК Штангера, Коннора, Дювалена и Гуссенса стояла британско-голландская нефтяная компания Royal Dutch Shell, которая была ничуть не менее солидной, чем наша «Роснефть». Однако преодолеть амбиции соратников она не смогла. Те продолжали подставлять истреблять друг друга, потом начали стрелять товарищам в спину и война закончилась для всех очень печально. Как и для прототипа Поречья — отделившейся от Нигерии республики Биафра, историю которой описал Форсайт. Хочется верить, что у нынешней истории финал получится более позитивный.
www.apn-spb.ru/opinions/article37050.htm
Кстати полковник Гуссенс, который почти до конца выглядит, как продажный беспринципный пьяница и раздолбай, гибнет вполне себе героически.
«Гуссенс сам поднял в атаку батальон Уильямса. Он вскочил первым и вскинул вверх руку с растопыренными пальцами.
— Победа! — донесся до Петра его хриплый голос.
— Война! — взревели сотни глоток, и из травы по ту сторону потока поднялись цепи, поднялись и устремились вперед, навстречу раскаленному свинцу, вслед за толстяком Гуссенсом.
Вот они достигли тех, кто еще остался в живых из батальона Армана… Гуссенс пинает лежащих ногами, заставляя их подниматься, размахивает руками, увлекая вперед всё редеющие цепи, позади которых яростно потрясает стеком Уильяме.
Но вот Гуссенс падает. Адъютант и телохранители подхватывают его и не оглядываясь бегут назад, вниз, под пулями федералов. Наступающие ложатся, начинают пятиться… — Если Биллуа узнает о Гуссенсе и Армане… — недобро усмехнулся Уильямс, — он прикончит этого психа на месте. Они знали друг друга еще по службе у Чомбе и с тех пор нанимались всегда вместе.
— Гуссенс убит? — вырвалось у Жака.
— Пуля в сердце. Видимо, снайпер. У них ведь есть премии… за каждого из нас. — Уильямс слегка ударил стеком по левой ладони. — Арман ранен, но дотянет ли хотя бы до Обоко… Пояс Гуссенса чуть было не пропал. Пришлось пристрелить одного из его парней. А вот и Гуссенс…
Шестеро солдат несли тяжёлое тело. Они осторожно опустили Гуссенса на бруствер траншеи. Он лежал на спине, раскинув руки крестом, без куртки, в мокрой, испачканной кровью майке, и на рыхлом плече его голубели слова татуировки.
— «Смерть лучше бесчестья», — прочел Пётр вслух».
...И плох тем, что подал её так, что многим непричастным стало скучно и они решили, что виновата тема. А это неправда.